Серийные убийства в странах Европы. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин
Кроме того, существовало ещё одно немаловажное соображение, которое полиция не захотела принять во внимание. В том случае, если гибель Келли последовала всё же утром 9 ноября (согласно предположению доктора Филлипса), то свидетельство Хатчинсона вообще стоило немногого. Келли до 6 часов утра вполне могла распрощаться с тем мужчиной, которого видел Хатчинсон, и привести к себе другого, который и оказался «Джеком-потрошителем». Понятно, что в таком случае все хождения «летучего отряда» с Хатчинсоном во главе по Уайтчепелу были лишены всякого смысла.
Подытоживая всё сказанное, остаётся признать, что убийство Мэри Келли оказалось явно перегружено противоречиями, хоть и не бросающимися в глаза, но явно непримиримыми. Странным представляется, что следствие, столкнувшись с серьёзными нестыковками в медицинских заключениях разных специалистов, так и не добилось ясности в этом архиважном вопросе. Никакой ясности так и не возникло, в конце концов, и в отношении показаний свидетелей. Между тем, уже в ноябре 1888 г. инспектор Фредерик Абберлин, с самого начала занимавшийся расследованием серии убийств в Уайтчепеле, высказал серьёзные сомнения в добросовестности Джорджа Хатчинсона. Абберлин прямо заявил, что не верит этому свидетелю, который умышленно морочил голову полиции из сугубо меркантильных соображений.
Через 15 лет, рассказывая о следствии по делу «Джека-потрошителя», Фредерик Джордж Абберлин заявил, что уже в то время он никак не мог понять, почему Хатчинсон последовал за Мэри Келли. Показания свидетеля ясного ответа по этому поводу не содержали. Полицейский инспектор считал, что прежде чем посылать «летучий отряд» на опознание предполагаемого убийцы, следовало самого свидетеля как следует проверить, чтобы убедиться в его добросовестности. Абберлин предполагал, что Хатчинсон просто-напросто выдумал свой рассказ, чтобы получить от полиции деньги и пожить какое-то время за казённый счет.
Проходил месяц за месяцем, и спокойствие как будто бы стало возвращаться в Уайтчепел. Но в июле 1889 г. произошло новое зверское убийство проститутки. Элис Маккензи получила удар ножом в сонную артерию, после чего живот женщины был безжалостно истыкан тем же ножом.
Фотография тела Элис Маккензи.
Упоминавшийся выше доктор Томас Бонд поспешил заявить, что данное преступление совершено «Джеком-потрошителем», но его вскоре опровергли другие полицейские врачи. В конце концов, восторжествовал взгляд на убийство Маккензи как на «работу» преступника-имитатора, поставившего перед собой задачу скопировать модель поведения знаменитого предшественника.
Следующее убийство проститутки в Уайтчепеле произошло в феврале 1891 г.
Молодая проститутка Френсис Кол была зарезана в своей комнате.
Убийство проститутки Френсис Кол её сутенером было совершено в манере «Джека-потрошителя».
Двумя ударами ножа убийца иссёк горло женщины. В медицинском заключении категорически утверждалось, что хотя преступник пытался повторить манеру действий «Джека-потрошителя», убийца явно таковым не являлся: во-первых, он воспользовался коротким ножом с узким лезвием, во-вторых, траектория движения ножа была сочтена как «нехарактерная» для «убийцы из Уайтчепела». Чтобы убить женщину, преступнику пришлось нанести два удара ножом в горло, что было также нехарактерно для «Джека-потрошителя». Вооружённые таким категорическим заявлением медиков детективы довольно быстро нашли виновного в убийстве: им оказался сутенёр Френсис Кол.
В 1892 г. дело по расследованию серии убийств женщин в Уайтчепеле было закрыто. Полиция считала, что всего преступник совершил 6 убийств женщин. Первое из описанных в этом очерке нападений на проституток (в апреле 1888 г. на Эмму Смит) и два последних (на Элис Маккензи и Френсис Кол) традиционной исторической наукой признаются не имеющими отношения к преступлениям «Джека-потрошителя».
История безжалостных нападений таинственного преступника потрясла воображение как современников, так и многих писателей и историков последующих поколений. Необходимо подчеркнуть, что история европейской цивилизации до той поры практически не знала серийных преступлений. Существуют различные теории, объясняющие возникновение этого криминального феномена на пороге 20 столетия, но размер настоящего очерка не позволяет уделить этой интересной теме должного внимания. Следует лишь подчеркнуть, что расследования первых серийных убийств (Холмса – в США, Троппмана – во Франции, «Джека-потрошителя» – в Великобритании) в ту эпоху превращались в своего рода национальные сенсации. Память о «Джеке-потрошителе» пережила надолго прочие события той эпохи и сделала нарицательным его прозвище. По количеству написанных книг и исследовательских работ (более 8 тыс. за немногим более 130 лет) «убийца из Уайтчепела» далеко опережает все прочие криминальные сенсации, в том числе такие, как убийства Джона Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Только за последние 15 лет «Джеку-потрошителю» были посвящены 14 новых фундаментальных исследований, в каждом из которых рассматривались вновь открытые обстоятельства и версии случившегося. И это – заметьте! – на фоне небывалого расцвета серийной преступности по обе стороны океана. Некоторые наиболее неожиданные и любопытные версии событий 1888 г. в Уайтчепеле заслуживают того, чтобы на них остановиться подробнее.
Попытки оценить результаты полицейского расследования и определить, насколько близко лондонские детективы подошли к «Джеку-потрошителю», стали предприниматься еще в 19 столетии. Настоящим фанатиком «дела Джека-потрошителя» оказался новый глава полиции метрополии сэр Мелвилл Макнагтен, сменивший на этой должности сэра Чарлза Уоррена в 1889 г. Макнагтен лично изучил все полицейские материалы, имевшие отношение к расследованию. Именно он создал классическую (или шаблонную) версию событий в Уайтчепеле, очертив их временными рамками августа-ноября 1888 г. и вычленив из сотен подозрительных личностей, попавших в поле зрения полиции, трёх подозреваемых. Если говорить совсем точно, то этих трёх человек следует называть главными подозреваемыми, ибо помимо них существовали и иные.
После официального закрытия расследования сэр Мелвилл Макнагтен позволил себе рассказать журналистам о главных подозреваемых в убийствах 1888 г.
Наиболее серьёзным кандидатом в преступники начальник полиции метрополии называл некоего Монтагью Джона Друитта.
Фотографии Монтагью Джона Друитта, сделанные в разное время.
Этот не лишённый изящества молодой человек родился в 1857 г. в г. Дорсет в семье хирурга. Несмотря на прекрасные внешние данные, Монтагью Друитт имел на редкость плохую наследственность: в его роду на протяжении нескольких поколений отмечались случаи паранойи и суицидов. Мать Друитта покончила с собой в 1887 г. Отец Монтагью скончался, когда мальчику было пять лет. Несмотря на эти неблагоприятные предпосылки, Монтагью Друитт умудрился сделать прекрасную карьеру. В этом ему очень помогли педагогические новации, в которых молодой человек изощрялся в свою бытность преподавателем в интернате в г. Блекхите. Будучи весьма спортивным человеком, Друитт всячески ратовал за введение спортивной подготовки учащихся и разработал физкультурную программу для учащихся разных возрастов. Новации Друитта вызвали немалый интерес к нему как к перспективному педагогу со стороны весьма представительных слоёв английского общества. Полагаясь на свою блестящую репутацию, Монтагью лелеял планы покончить с педагогической работой и заняться юридической практикой. Он смог экстерном сдать на адвоката. Казалось, молодой человек был на взлёте. После самоубийства матери он сделался обладателем хорошего состояния. Это был перспективный жених с блестящей будущностью.
Но в конце ноября 1888 г. Монтагью Джон Друитт исчез из интерната. Его младший брат отыскал записку, оставленную Монтагью. Она гласила: «Начиная с пятницы я чувствую, что собираюсь уподобиться матери, и лучшая вещь для меня состоит в том, чтобы умереть». Розыски тела ни к чему не привели, но совершенно неожиданно труп Друитта извлекли из Темзы 31 декабря 1888 г. Все родственники заявляли в полиции о том, что последний год Монтагью пребывал в тяжёлой, все усиливавшейся депрессии. Этот внешне респектабельный
